В 1920-е, по мере прекращения Гражданской войны, молодая советская власть столкнулась с новой проблемой – беспризорными детьми. Как правило, это были сироты погибших солдат Белой и Красной Армий. Они жили на улице, не имели хлеба и воровали, чтобы выжить. На начало десятилетия таковых в СССР насчитывалось около 7 миллионов.
Коллективизация, раскулачивание и прочие мероприятия советской эпохи только увеличили количество беспризорных детей, и к 1930-м их число выросло до 12 млн. Их ловили, свозили в колонии, где царили жестокие тюремные порядки. Эти дети считались неполноценными, никто не знал, как их социализировать.
В 1920-е обычного директора Кременчугской ж/д школы переводят на должность директора колонии в Полтавской области. На новом месте работы он видит не юных детей, а почти взрослых парней. Чтобы не угодить под расстрел, они снижали себе возраст. Этим юношам совсем не хотелось сидеть над умными книжками или ходить строем.
За короткий срок Макаренко смог их перевоспитать. Это было непросто, и об этом он рассказал в своей «Педагогической поэме».
Основа метода Антона Семёновича – дисциплина, самоуправление и ответственность старших за младших и новеньких. В его колонии всегда был порядок. Там царил принцип: как работал, так и получаешь. Поощрением для детей было участие в драмкружке. Крупскую бесило то, что дети вместо политграмоты участвуют в художественной самодеятельности.
В колонию Макаренко зачастили инспекторы в надежде нарыть компромат. Ничего не удавалось, а одна из проверяющих, Галина Саенко, даже влюбилась в педагога и стала его соратницей. В 1928-м Крупская раскритиковала Антона Семёновича на комсомольском съезде.
Его систему она назвала идеологически вредной и обвинила учителя в отходе от коммунистических принципов.
Макаренко грозил арест, но тогда его спас Максим Горький. Вместо тюрьмы педагога перевели в детскую колонию им. Дзержинского под Харьковом. За 8 лет своего существования колония лишь год жила на обеспечении государства, всё остальное время дети выживали своим трудом. Колония зарабатывала огромные по советским временам деньги, которые тратились на детей – турпоходы, одежду и пр.
Однако руководство не верило, что «неполноценные» дети могут так жить. Крупская думала, что дети в колонии вкалывают из-под палки. В целом у них обоих совпадали принципы обучения – и Макаренко, и Надежда Константиновна делали упор на развитие личности. Только у Антона Семёновича это было направлено на самих детей, а у Крупской – на построение социализма.
Вдова Ленина считала, что учитель – это в первую очередь проводник партийной политики. Она была уверена, что детей надо воспитывать в духе любви к партии и Советской Родине. Макаренко же видел в подопечных в первую очередь людей, а не строителей коммунизма. Принципы Крупской оказались ближе властям.
Они и по сей день, к сожалению, царят в наших школах. «Педагогическую поэму» же только в Перестройку осмелились напечатать без цензуры.
Начальство однажды решило прибрать к рукам «выгодную» колонию Макаренко, чему тот воспротивился. За это Антона перевели в НКВД-шный отдел трудовых колоний. Там он начал отвечать ещё за 12 колоний, помимо своей.
Осенью 1936-го на вечере в родной коммуне он неосторожно сказал, что Сталин ведёт за собой их всех, и они должны идти за вождём, даже если он ошибается. За такие слова Макаренко прозвали контрреволюционером, начали писать доносы.
В 1939-м Антона Семёновича вызвали на разговор в Москву. Ещё в поезде он почувствовал себя плохо, прилёг на лавку и скончался. Как оказалось, от разрыва сердца. Вскрытие показало, что оно было разорвано напополам.
