Многогранная личность Владимира Ильича Ленина удивляет не только широтой взглядов, но и некоторой страстью к конспирации. Это свойство у Володи Ульянова проявлялось еще с детства.
Наиболее ярко его тяга к сокрытию от постороннего внимания своих мыслей проявилась в «письме тотемами» к Борису Формаковскому. Послание интересно не только сложностью расшифровки смыслов, но и приличным качеством художественного исполнения.
Индейские тотемы, скорее всего, стали элементами ребуса на волне повального увлечения русских гимназистов последней трети XIX века романами Майн Рида и Фенимора Купера, а также темой индейцев Северной Америки вообще. Володя Ульянов нашёл возможным так отразить свой интерес к индейской теме в своём письме к Борису Фармаковскому, соучастнику его детских и подростковых игр и увлечений.
Друг детства Боря Фармаковский
Кто хоть немного знаком с реальным образом Владимира Ильича Ульянова (Ленина) замечал то, что его характер не располагал к близкой дружбе как в детстве, так и в отрочестве и зрелом возрасте. Одноклассники Володи Ульянова по гимназии вспоминали его холодное отношение к сверстникам и замкнутость, доходящую до скрытности.
Поэтому говорить о «дружбе» с Борисом Фармаковским можно только весьма условно, но, вне всяких сомнений, ребята были добрыми приятелями, как и с Колей Стржалковским. Они были детьми коллег и друзей Ильи Николаевича Ульянова, отца Володи, на тот момент директора народных училищ Симбирской губернии, действительного статского советника.
Спустя годы Борис Владимирович Фармковский, переживший на четыре с половиной года своего приятеля из детства поведал историкам некоторые эпизоды из детской жизни Ленина. Рассказал он и том. Что Володя и его сестра Оля часто играли «в индейцев» и нередко он составлял им компанию. В 1881 году семья Фармаковских уехала из Симбирска, но связь через письма сохранялась ещё долгое время.
Общение через письма
Семьи Ульяновых и Фармаковских поддерживали связь через переписку. Опираясь на непрекратившуюся эпистолярную связь родителей, не перестали общаться между собой и Володя с Борисом. При этом подростки проявляли в таком общении изобретательность.
Так, в 1882 году Боря Фармаковский получил от Володи Ульянова прелюбопытнейшее письмо. Это был берестяной лоскут прямоугольной формы, размером 17 на 8 сантиметров. На нём акварельными красками были изображены фигурки животных и людей, очень похожие на индейские тотемы.
Володя Ульянов, вкладывая кусок бересты в семейное письмо, так и озаглавил своё послание приятелю.
Похоже, что юному Ленину очень хотелось продолжить игру «в индейцев» и на расстоянии. Как бы то ни было, не получив ответа, он попросил отца приписать в своём письме к другу постскриптум для Бори: «Володя ждёт от Бориса обещанного письма».
Получил Володя ответ или нет, неизвестно, а вот оригинал «берестяной грамоты Ильича» сохраняется в Ленинском фонде Российского государственного архива социально-политической истории до настоящего времени.
Разные дешифровки уникального письма
Раз личное послание юного Ленина стало достоянием истории, то и прочитать его попытались многие специалисты. Тем более что вероятно Боря Фармаковский не смог его тогда расшифровать. Наверное, его не стоит обвинять в слабоумии, ведь до сих пор никто не предоставил обществу приемлемого варианта дешифровки «письма тотемами». Была и неудачная попытка газеты «Пионерская правда» устроить конкурс дешифровальщиков письма.
Известна версия расшифровки «письма тотемами» кандидатом технических наук Виктором Истриным. Он сделал предположение, что аист, рак, самовар, лягушка и даже кабан были индейскими именами участников игры. Линии, ведущие от фигурок к купающемуся бородачу, символизируют просьбы к нему дать им еды.
Как подтверждение такого предположения приводится в воспоминаниях младшего брата Ленина Дмитрия, о том, что его во время игры посылали за хлебом и солью, чтобы играющие смогли подкрепиться после «успешной охоты». Возможно, эта версия тоже имеет свои недостатки.
