В 70-е годы XX века в СССР процесс развития «теневой экономики» получил новый импульс в виде незавершенной «косыгинской» экономической реформы. Она способствовала новой разновидности «фиктивной» теневой экономики, основанной на приписках, выпуске заведомого брака и штурмовщине.
Организаторы теневого бизнеса в те годы уже ворочали сотнями миллионов рублей. Однако, несмотря на начавшуюся смычку теневиков и государственной бюрократии органы госбезопасности еще пресекали деятельность сильно зарвавшихся подпольных бизнесменов. Примером этой работы стала ликвидация «меховой мафии».
Квартирная кража привела в логово мафии
Высокодоходный меховой бизнес в обход государства процветал, пока участники масштабной афёры не попали в поле зрения советских спецслужб. На след меховой мафии вывела квартирная кража у популярной советской певицы. Дело было взято на контроль в верхах. Воров быстро нашли, а похищенное изъяли.
Раскрытое дело передали в суд, а после скорого приговора списали в архив. Но как оказалось, на этом дело не закончилось, им негласно занялось КГБ.
В ходе милицейского следствия не обратили внимания на то, что две дорогие шубы из натурального меха не имели фабричных ярлыков. Эксперты дали заключение, что шубы пошиты по ГОСТу, потерпевшая признала свои вещи.
Этого оказалось достаточно для следствия и суда. Однако в КГБ по этому вопросу было особое мнение, собранный комитетчиками материал по делу шокировал самого Ю. Андропова, недруга главы МВД СССР Н. Щёлокова.
Детали дела
Сотрудники КГБ провели большую работу по меховому делу. Были проверены все предприятия Советского Союза работавшие с мехами. Факты указывали на то, что «левую» меховую продукцию производят на Карагандинской, Сараньской и Абайской фабриках Казахской ССР.
Их незаконную деятельность прикрывали ответственные лица из ОБХСС МВД республики. Это обстоятельство обостряло и без того накалённые отношения между руководителями силовых ведомств.
Между тем следователи КГБ выяснили что делами «меховой мафии» заправляли четыре дельца: Лев Дунаев – член адвокатской коллегии, Пётр Снобков – начальник Абайского промкомбината, Рудольф Жатон – бывший директор Сараньского промкомбината и Иосиф Эпельбейм – начальник кафедры школы МВД, отвечавший за связи с милицейским руководством.
Схемы «левых» махинаций
Афёра развернулась после принятия Совмином СССР постановления о передачи с госпредприятий некондиционной пушнины в комбинаты бытового обслуживания.
Первым почуял запах наживы адвокат Дунаев, он добился себе места начальника строящегося цеха выделки и покраски овчины и пушнины в промкомбинате города Сарань. После вложения личных денег бывшего адвоката цех был быстро достроен и начал приносить дельцам прибыль.
Скоро такие же цеха появились в Абае и Караганде. Промкомбинат Караганды возглавил предприимчивый адвокат.
Большие партии «сверхплановой» продукции пошли в магазины местного потребсоюза. Махинации с крадеными мехами, подложные документы и пересортица. Неучтённую продукцию шили мастера в нерабочее время за хорошую приплату. Вскоре аферистам удалось договориться о реализации левых меховых изделий в крупных городах Советского Союза. Ситуация дошла до уровня, когда КГБ должно было принять меры.
Операция «Картель»
Сохранить операцию в тайне от Щёлокова не удалось. «Слабым звеном» в КГБ оказался заместитель председателя генерал Цвигун, приятель главы МВД.
В приватной беседе заместитель Андропова поведал Щёлокову об известных ему деталях «меховой» разработки своего ведомства. Министр внутренних дел тут же на повышенных тонах потребовал от Председателя КГБ не лезть в дела МВД. Тогда, чтобы не допустить развал дела Андропов приказал начать операцию.
Операция «Картель» развивалась в жанре боевика, были задействованы все наличные силы местных органов госбезопасности. Чекисты с бешеной скоростью носились на машинах по улицам городов, проводя экстренные задержания подозреваемых и изъятие награбленных ценностей.
Всего было арестовано около 500 подозреваемых, в том числе и уже осевший в Подмосковье Дунаев.
Следствие располагало широкой доказательной базой, и вскоре состоявшиеся суды вынесли ряд обвинительных приговоров. К расстрелу были приговорены Дунаев, Снобков и Эпельбейм, а Жатон отделался 15 годами заключения. Несколько сотрудников казахского ОБХСС получили тюремные сроки. Однако их коррупционных начальников спас от наказания министр Щёлоков.
