В народе ходит молва о «равенстве зэков ГУЛАГА», по вине большевистской власти ставшей частью российской действительности. Это суждение не совсем верно, сталинские лагеря совсем не походили на «город Солнца» Томазо Кампанеллы. Равенства там не было от слова «совсем», напротив, процветала жёсткая кастовость.
Заключённые делились на привилегированные паразитические и рабочие сословия, несущие всю тяжесть лагерной жизни и даже сверх того. При этом первые жили в тепле и сытости, а вторые кое-как выживали.
«Короли» преступного мира – паханы
После Гражданской войны в советскую пенитенциарную систему пошло два потока заключённых: политический и уголовный. Они сформировали две категории населения ГУЛАГа, состоявших меж собой в сложных отношениях. Почти всегда уголовная среда подминала под себя, иной раз более многочисленную группу политических заключённых.
Происходило это благодаря чётко действующей иерархической пирамиды уголовного мира, во главе которой стоял «пахан» — вор в законе, окруженный сворой уголовных прихвостней.
Эти люди были «социально близкими» по классовому признаку и для лагерной администрации, а их сообщество было удобной формой самоорганизации «лагерной пыли».
«Пахан» и его подручные «воры» не работали сами, но при этом они чётко отслеживали и регулировали бытовые и даже производственные стороны внутрилагерной жизни. Известные бытописатели ГУЛАГа (Шаламов, Солженицын и др.) рисовали картины пресыщенной (по тюремным меркам) жизни блатных: карты, женщины, хорошая еда и др. В то же время другие заключённые влачили на этом фоне довольно жалкое существование.
Прослойка «придурков»
Кроме уголовных элитариев сносную жизнь в ГУЛАГе могли себе обеспечить те, кто умудрился занять «тёплое местечко» в административно-хозяйственной иерархии ИТЛ. На лагерном жаргоне они получили необычное называние – «придурки». Среди «придурков» были представители самых разных профессий: нормировщики, врачи, бухгалтеры, сапожники, художники и даже артисты.
Они не только освобождались от общих работ, но и имели кое-какой продовольственный «приварок».
Стать «лагерным придурком» было не просто. Для попадания в это сытое сообщество нужны были не только и не столько таланты и способности. Нужны были личные связи, часто помогала этническая солидарность.
Описывая эту категорию зэков, А. Солженицын отмечал преобладание в ней представителей некоторых народов СССР: «отменно сгущены евреи, грузины, армяне; с повышенной плотностью устраиваются и азербайджанцы, и отчасти кавказские горцы». Этим объясняется больший процент выживания «нацменов» в ГУЛАГе.
«Стукачи» и «фашисты»
В ИТЛ работало не только этническое кумовство. Оперативные сотрудники лагерной администрации («кумы») тоже активно занимались агентурно-осведомительской работой среди заключённых. Завербованные «кумом» агенты могли рассчитывать на весомые послабления. Приказ «Об агентурной работе» от 1935 года разрешал мотивировать агентурную работу возможностью сокращения срока заключения.
Больше того, агенты могли иметь дополнительные продуктовые блага, что было немаловажным в условиях строгого нормирования.
С 1945 года ГУЛАГ стал принимать поток лиц, осуждённых за связи с врагом и участие в изменнических вооружённых формированиях. Тут были и власовцы, и бендеровцы, и прибалтийские «лесные братья». Самой сплочённой и опасной группировкой были украинские националисты.
Во многих случаях они могли добиваться для себя улучшения условий содержания от администраций ИТЛ. Во многих послевоенных восстаниях бендеровцы были «заводилами» и разрушителями сложившейся лагерной системы. Возможно, этому способствовало большое число этнических украинцев среди охранников лагерей.
Все вышеназванные категории заключенных сталинских лагерей имели большие шансы дожить до освобождения. Гораздо хуже положение было у тех, кому не имел хитрости и определенной этнической принадлежности.
