Члены экипажа субмарины М-32 находились в бреду и без памяти, выбраться наружу из лежащей на огромной глубине подлодке было невозможно. Оставался лишь один шанс на спасение – выносливость Николая Пустовойтенко.
Воспламенение в отсеке!
Ночью с 22.06 на 23.06.1942 г. субмарина М-32 подготавливалась к бегству из взятого в кольцо Севастополя. В конце второй половины дня 22 июня подложка доставила в город 8 т боеприпасов и около 6 т горючего. Теперь же, поздно ночью, ей надлежало вернуться – выход из Стрелецкого залива простреливался гитлеровскими артиллеристами, и засветло уплыть было нельзя.
На борт подлодки перед отправкой в море поднялись 8 человек: 2 журналиста «Красной Звезды», 2 работника штаба Черноморского флота с кейсами с тайными бумагами, 2 получивших ранения солдата и 2 дамы. Иных способов уйти из Севастополя не существовало.
Итак, судно готово к отплытию. Необходимо было осуществить дифферентовочное погружение (пробное погружение для настройки позиции субмарины на глубине). Но через некоторое время после того, как оно началось, на глубине 6 м в центральном посту (3-ем отсеке) неожиданно прозвучал взрыв.
Мощность детонации была так велика, что снесло переборку и в соседний отсек вышвырнуло трюмного. Насчитывалось 5 пострадавших от аварии. Получивший ожоги старший механик субмарины капитан-лейтенант Дьяконов, невзирая на пылающую на нем одежду, продул цистерны, и М-32 всплыла наверх.
Приближалось утро…
Ко дну
Причину детонации установили достаточно быстро – это произошло из-за транспортируемого горючего. В Севастополь бензин везли в балластной цистерне № 4, а потом откачивали посредством собственной пожарной магистрали.
В итоге пары бензина распространились по всей субмарине, а в трюме даже появились лужи горючего. Емкость с бензином не обладала системой циркуляции воздуха и находившиеся внутри пары при погружении оказались вытеснены давлением внутрь подводного судна.
Достигнув критической отметки, они вспыхнули от небольшой искры. Детонация произошла в радиорубке центрального поста.
До восхода солнца было 1,5 ч, когда командир субмарины капитан-лейтенант Колтырин отправил на берег сигнал SOS. Положение складывалось безвыходное – отправиться в море моряки уже не успевали, а находиться наверху после рассвета – верная гибель. В результате приняли решение переждать до новых сумерек на дне бухты, а потом уже попытаться уплыть.
Пострадавшие при взрыве убедили Колтырина не бросать их на суше. Все прекрасно осознавали, что в Севастополе их ждет только смерть.
На субмарине присутствовало еще много паров горючего. Дожидаться заката предстояло очень долго – с 5:00 до 21:00. Однако иного выхода не существовало.
Чтобы не пострадать от шального боеприпаса, подлодка опустилась на глубину 35 м на выходе из бухты. Члены экипажа и пассажиры могли теперь только дожидаться сумерек.
Отравление угарным газом
Субмарина укрылась на дне, а командир распорядился всем лежать и не двигаться, чтобы сберечь кислород. Людям на подлодке предстояло пробыть около 16 ч на судне, дыша токсичными бензиновыми парами.
Негативное действие испарений стало проявляться достаточно быстро. К 10:00 работать были способны лишь единицы, а спустя еще 2 часа львиная доля моряков и пассажиров уже находилась в бреду и вела себя неадекватно.
Большая часть людей пребывала в беспамятстве и ничего не соображала. Женщины на подлодке подумали, что экипаж хочет совершить какой-то странный суицид и просили их убить.
Разум, хотя бы отчасти, остался лишь у 3-х человек: самого Колтырина, секретаря партийной организации Сидорова и старшины мотористов Н. Пустовойтенко. Секретарь следовал за захваченным с суши механиком Медведевым, который старался распахнуть аварийные люки в отсеках № 1 и 6. Сидоров постоянно оттаскивал его от них.
К 17:00 рассудок сохранился лишь у 2-х моряков – Колтырина и Пустовойтенко.
Понимая, что дольше продержаться ему не хватит сил, командир подводной лодки отдал старшине приказ дождаться 21:00 и растолкать его. Затем он потерял сознание.
Иногда Колтырин приходил в себя и повторял подчиненному свое распоряжение, но в целом старшина остался в одиночестве.
Возвращаться нельзя, там гитлеровцы
Колоссальным напряжением воли Пустовойтенко заставил себя дождаться 9 вечера. Моряк отлично осознавал: потеряй он сознание, все обитатели субмарины будут навечно погребены на глубине.
Но в 21:00 привести в чувство командира подлодки или механика Медведева у него не получилось. Тогда старшина самостоятельно направил сжатый воздух в цистерны, и судно выплыло под рубку.
Моряк распахнул люк рубки и вдохнул запах свежего воздуха. Затем Пустовойтенко потерял сознание и свалился обратно в отсек, успев закрыть верхний люк. Свыше 2 ч субмарина без управления медленно плыла по течению в полном мраке. Течение вынесло судно на мель вблизи маяка в Херсонесе, а сквозь люк в 6-м отсеке, все-таки открытый в беспамятстве Медведевым, в подлодку стала проникать вода.
Пустовойтенко снова первым пришел в себя. Старшина вытащил Колтырина на воздух, а пока тот возвращался к жизни, запустил трюмную помпу и систему циркуляции воздуха на судне, продул остальные цистерны, закрыл протекающий люк в 6-м отсеке. Потом подводник стал вытаскивать на поверхность остальную команду субмарины.
Подлодка села на мель носом к берегу. Людям на ней повезло, т.к. стояла ненастная погода – шел сильный ливень. Благодаря этому враги их не обнаружили. К Колтырину возвращался ясный разум. Командир распорядился быстро отплыть от суши.
Для этого требовалось дать элетродвигателю команду «полный назад». Но находившийся в полуобмороке электрик Кижаев сделал все в точности, да наоборот. В результате субмарина еще сильнее застряла на камнях. Сам моряк аргументировал свой поступок тем, что обратно нельзя плыть, т.к. там противник.
Авария вывела из строя вертикальный руль М-35 – теперь подлодка могла поворачивать лишь в левую сторону. Но к тому моменту уже пришли в сознание мотористы и рулевые. Экипаж завел дизель, поднялся с мели и сумел отправиться в открытое море.
Функционирующий дизель образовал на судне сильный поток кислорода, и постепенно очнулись все остальные. Утром 25.06.1942 г. судно благополучно приплыло в Новороссийск.
Награждение
По большому счету судно спаслось только за счет стойкости, мужества и четких действий старшины Н. Пустовойтенко. За свой подвиг он получил орден Красного Знамени.
Моряк и М-35 прошли всю Вторую мировую. В честь его подвига написано множество рассказов и нарисовано большое количество плакатов. После Великой Отечественной он стал работать док-мастером на судоремонтном предприятии в Севастополе. Именем Пустовойтенко назван крупный рыболовецкий траулер.
Я думаю, что за такой подвиг надо присвоить звание “Герой СССР”!
Несомненно, подвиг настоящего подводника, оценить может тот, кто сам провел в прочном корпусе не один год. Пожелание автору, вернее, авторше – если можешь, не пиши больше на темы подводного флота.
А мы сможем, если что?
Да,за такой подвиг нужно Героя давать……..