Порой жизненно важные сведения можно добыть, не прокрадываясь в расположение сил врага. Можно являться обыкновенным ученым, не ездить за границу и не обладать доступом к информации под грифом «Совершенно секретно». Один из будущих создателей отечественной ядерной бомбы Г. Флёров смог выяснить то, что параллельно с ним разведывала целая сеть русских шпионов.
Легенда и реальность
В каноническом виде история выглядит следующим образом. Один из передовых русских физиков, занимавшихся ядерным вопросом, Георгий Флёров, в 1941 г. отправился служить в вооруженные силы, стал лейтенантом и работал инженером в 90-ой разведывательной эскадрилье ВВС.
К тому времени Флёров являлся научным светилом мировой величины.
В 30-е годы прошлого века в Физико-техническом институте Санкт-Петербурга собралась плеяда прославленных ученых, в дальнейшем ставшая костяком отечественного ядерного проекта. В ее состав вошли Александров, Арцимович, Курчатов, Харитон и множество иных физиков.
Среди них находился и Георгий Николаевич, который в 1940 г. совместно с другом К. Петржаком открыл хаотичное деление ядер урана. Их открытие являлось одним из крупнейших в те годы.
Данное созвездие научных светил в 1941 г. практически полностью сконцентрировалось на нужды защиты страны. Так, Александров и Курчатов создавали установки по размагничиванию корпусов морских судов, чтобы обеспечить их защиту от магнитных мин. Арцимович трудился над первыми образцами ночных прицелов. Георгий Николаевич нес службу в авиационной эскадрилье, но чувствовал в своей жизни недостаток чего-то важного для него.
Внезапно его озарило, как создать ядерную бомбу. Весной 1942 г. Флёров отправил письмо генералиссимусу: ядерное оружие необходимо создать в кратчайшие сроки, иначе окажется поздно.
До глупого советского вождя, наконец, дошла эта идея. Сталин спохватился, и приступили к соответствующей работе.
Разумеется, в действительности все было совершенно иначе. Георгий Николаевич отправил не одно, а около 10 писем в разные ведомства – от своего друга Курчатова и руководителя Физико-технического института Иоффе до С. Кафтанова, который в составе Государственного комитета обороны являлся куратором всех научных проектов. История же эта началась не весной 1942 г., а в сентябре 1941 г.
Фактически пресловутое письмо генералиссимусу являлось заключительным. В нем ученый многократно пытается донести мысль, что устал пытаться пробить головой бетонную стену и теперь ждет, когда атомная бомба появится у американцев, англичан и немцев. В тексте последнего письма видно, что автору надоело доказывать другим вещи, которые видно невооруженным глазом.
Разумеется, не один Флёров вынудил Сталина начать работу над ядерным оружием. Аргументы физика обосновали уже принятые решения.
По случайному стечению обстоятельств письмо ученого попало к генералиссимусу вместе с данными внешней разведки, говорившими: другие страны начали активно изучать «урановую проблему», причем с точки зрения использования в войне. Другими словами, за границей все ринулись создавать ядерное оружие.
Вышеупомянутый С. Кафтанов, которого Георгий Николаевич жестко критиковал в своих письменных обращениях к третьим лицам за игнорирование его призывов о поддержке, впоследствии вежливо ответит, что Флёров стал инициатором почти принятого решения.
В результате в середине лета 1942 г. неуклюжая система сдвинулась с мертвой точки. В августе из действующих вооруженных сил и с иных оборонных разработок стали сколачивать группу ученых-ядерщиков. В начале осени увидело свет постановление «Об организации работ по урану», после чего начался путь к созданию отечественной ядерной бомбы.
Чтение между строк
Однако какое отношение ко всему описанному имеет разведка? Дело было не только в вере физика, что атомное оружие можно создать. Но и в том, что Флёров, не обладая доступом к секретным донесениям, пришел к тому же заключению, что и русские спецслужбы – иностранцы уже создают ядерную бомбу. Как так получилось?
В редкие свободные минуты службы Георгий Николаевич взахлеб зачитывался научными печатными публикациями своей специализации.
Флёров очень любил свое дело. Тем паче, что красноармеец не воевал в траншеях, что его угнетало: первое время физик просил перевести его в ополченцы, но, принимая во внимание образование военнослужащего, Георгия Николаевича отправили обслуживать бортовое оборудование авиамашин.
На науку оставалось мало времени. Ученый в своих письмах говорил Курчатову, что на основе урана можно создать снаряд с мощностью 20 000 – 30 000 т взрывчатки (именно такими в дальнейшем и стали первые атомные бомбы) и даже чертил схемы боеприпаса. Чтобы находиться в курсе событий, Флёров старался следить за новостями, читая последние научные публикации.
Внезапно физик понял, что про распад атома никто ничего не печатает!
Георгий Николаевич стал задумываться, почему так происходит и принялся писать новое письмо, но не своему товарищу Курчатову, а Сергею Кафтанову.
В нем Флёров говорил, что иностранные научные издания перестали освещать «проблему урана», игнорируют ее.
Учитывая явные возможности урана, как материала для снаряда колоссальной мощности, можно прийти к заключению, что в ведущих зарубежных державах начали работать над созданием оружия на его основе.
Лишь позднее оказалось, что запрет на освещение «уранового вопроса» за границей ввели с декабря 1940 г.
умный мужик был :улыбка: советский
Глупый Сталин? Только глупая голова способна соединить несоединимое.
В сущности, это завершение известной истории. ибо разведка начала работать по этой теме уже в 40-м. И Сталин, разумеется. был в курсе, но в 40-м все силы были брошены на подготовку к войне – было не до “журавля в небе”. И в СССр начали реально заниматься этой проблемой не в 42-м, а во второй половине 43-го, а фактически – с декабря 45-го. когда Берию освободили от всех его постов и назначили куратором Специального Комитета.