В РККА отделы госбезопасности существовали в подразделениях уровня бригады и крупнее. Их количество было относительно маленьким – около 20 сотрудников, а в бригадах и авиационных подразделениях еще меньше.
В основном они занимались работой с документами, а не участвовали в боях. Чтобы мешать немецким шпионам, профессиональный оперативник должен был внимательно контролировать, чтобы постовые спрашивали пароль и отзыв и не спали во время дежурства. Соответствующие проблемы существовали в 1945 г. Сотрудники особого отдела должны были уведомлять руководство о выявленных недочетах и нарушениях – это являлось одной из их основных задач. Учитывалось даже поведение в армейском быту.
Например, в середине лета 1943 г. партийный организатор 1502-го истребительно-противотанкового артполка лейтенант Кашурников, отправленный на боевые позиции батарей, вместо исполнения приказа, напился спиртного. Степень нетрезвости не была отражена в докладе, но судя по тому, как приведенный к руководству военнослужащий рвал на себе одежду и ругался со старшими по званию, выпил он явно не 100 грамм.
Подразделение контрразведки «Смерть шпионам» 126-й гвардейской стрелковой дивизии доложило руководству о ротном, который на сторону сбывал пайки красноармейцев. Примером послужил случай, когда доставленный для роты провиант обменивался на самогонку. В ином сообщении «Смерша» – тоже с примерами – указывался перечень военачальников, применявших рукоприкладство к своим подчиненным. Некоторые били руками, а другие палкой. Один лейтенант колотил подопечных полевой сумкой.
Хотя обмен солдатских пайков на самогон на фоне отдельных сообщений НКВД выглядел безвредной невинностью. Так, сотрудник особого отдела 9-й ДНО (дивизии народного ополчения), составляя рапорт о боеготовности закрепленного за ним подразделения, отметил, что в 1-м батальоне 2-го полка за период переброски сил от Малоярославца до Бородино бойцы потеряли 4,8 тыс. боеприпасов, 96 гранат и 2 пулемета. В первом полку 1 пулемет забыли в лесу, а 5 в разобранном состоянии бросили на трассе в телеге, которую позаимствовали у местных жителей.
Случалось и наоборот. Например, особисты 176-й дивизии докладывали, что у санитаров нет теплой одежды, осветительных приборов и даже столовых принадлежностей. В этом же рапорте говорилось о попытках одного из военачальников отправить солдат то за древесиной, то за сеном колхоза. Находившийся настороже руководитель колхоза попытки кражи сорвал, оповестив НКВД об этом.
Ошибки в воздухе и на земле
Особое внимание сотрудники НКВД уделяли случаям нападений советских сил, чего, к несчастью, было более чем достаточно. Так, в начале весны 1942 г. глава особистов Юго-Западного фронта старший майор ГБ Селивановский направил рапорт военному совету фронта. В сообщении говорилось о случаях бомбежки подразделений советской авиацией. Государственную принадлежность легко было установить не только по внешнему виду самолетов. На пехоту падали как бомбы, так и пропагандистские листовки, предназначенные для гитлеровцев и мирных жителей, захваченных противником земель.
Ориентирование на местности хромало не только у летчиков, но и сухопутных подразделений. В начале весны 1942 г. капитан Ивашутин, работавший особистом на Крымском фронте, прибыл на передовую и был поражен тем, что увидел: высота 66,3, где, согласно сведениям штаба армии, располагался НП русских артиллеристов, на самом деле находилась под контролем фашистов.
Сотрудники НКВД занимались и инспекторским надзором – тоже с очень поразительными итогами. Так, в конце зимы 1941 – 1942 гг. 2 особиста посетили с проверкой 172-ю стрелковую дивизию. По результатам этого мероприятия они составили доклад на 3-х страницах, где описывали вопиющие нарушения. Офицеры отметили, что по периметру КП в грязи было разбросано примерно 20 гранат; 2 миномета заржавели, из 17 карабинов покрылось ржавчиной 16; некоторое оружие после очистки становится еще грязнее; часовые пропускали посторонних на ответ «свой».
Еще более кошмарные открытия содержал доклад, составленный осенью 1942 г., об участке защиты 42-й армии Ленинградского фронта. Описание недочетов здесь составило целых 37 листов. Немалую тревогу вызвало положение с минными полями. По результатам проверки выяснилось, что они расположены не в тех местах, где должны быть, и вдобавок некоторые мины в принципе безвредны. В частности, на расстоянии 395 м особисты нашли 85 мин без заряда, не готовых к взрыву – полсотни мин и полностью небоеспособных – 55 штук.
Часовые из национальных меньшинств вообще не могли надлежащим образом исполнять свои обязанности, т.к. не знали русского и были обучены лишь отдавать приказ «Стой!». На этом список их боевых навыков заканчивался. После такого закрытые густой растительностью амбразуры землянок и огневых точек смотрелось совсем невинно.
